Волков Сергей Владимирович

Ну вот всё в Белоруссии и устаканилось. Луку можно поздравить с полным успехом: не только вышел из последних неприятностей, но и отыграл даже те, которые ему грозили в начале года, когда, казалось, его, наконец, перестанут подкармливать за счет РФ. И опять это не его заслуга. Встав целиком и полностью на сторону Луки до полного с ним отождествления, Путину в новых обстоятельствах придется не только забыть все его пакости, но и снова его кормить. Лука же, оклемавшись, вновь примется за старое.

Если кто-то думает, что Запад "теперь уж точно для него потерян", то напрасно. Каким бы монстром Лука там ни казался, но перед угрозой аншлюса его всегда поддержат, и он снова сможет сидеть на двух стульях (с тем большим успехом, что при таком поведении П. симпатий к РФ в населении заметно поубавится). Даже если ему придется подписать сорванные в декабре соглашения, ничто не помешает ему вскорости от них отказаться. Что еще нужно, чтобы понять, что при Луке, вцепившимся мертвой хваткой в свою вотчину, никакой "интеграции" не будет?

Ухитриться так позорно про…играть, имея на руках полный набор козырей… При том, что совершенно невозможно предположить, чтобы никто из окружения не посоветовал П., что надо делать, коль скоро даже лояльные ему блогеры постоянно это твердили. Молдавский вариант (совместными усилиями полярных сил убирается всем надоевший Плахотнюк, очищая пространство, в котором одерживают верх относительно пророссийские элементы) тут же просто напрашивался, причем в Белоруссии и доля пророссийского населения, и степень его симпатий несравненно выше, чем в Молдавии.

Человека, ведущего себя подобным образом, обычно называют неприличным словом. Но я не буду, возможно, личная вина П. и не столь велика: у него просто нет людей, способных вести работу с населением, инициировать и формировать потребное лобби и т.д., вот и остается тупо полагаться на "януковичей". Впрочем, неспособность и невозможность иметь таких людей проистекает из того же корня, что и его личные свойства. Он совок. "Это многое объясняет".

В связи с белорусскими событиями наивные и нетерпеливые люди принялись потирать руки в очередном ожидании скорого падения путинского режима: вот де, смотрите, всё, как у нас – засидевшийся диктатор, запугивающий население утратой "суверенитета", фальсифицированные выборы и т.д. Скоро и у нас… Аналогии можно найти где угодно и сколько угодно. Но общего на самом деле мало. Потому что даже если "диктаторы" одинаковые (что тоже не совсем так), то государства совершенно разные, и одни и те же приемы имеют совершенно разный успех.

РФ, в каком бы состоянии она реально ни пребывала, – это "большое" г-во, с традициями великодержавия (и с соотв. самосознанием населения), которые никому и никогда извести не удастся. Поэтому П. тезис о "возрождении величия" и "независимости от внешних сил" эксплуатировал вполне успешно и будет и впредь (разве что с падением популярности должна будет расти "внешняя угроза"). В маленьком же искусственном г-ве, да еще с минимально возможным уровнем натурального национализма озабоченность "суверенитетом" тоже минимальна, и тут угроза таковому, озвучиваемая Л., повисает в воздухе: одна часть спокойно пережила бы аншлюс, а другая – охотно поступилась бы им в пользу Евросоюза.

Другая ценность, эксплуатируемая Л. – небогатое, но относительное благополучие (и обусловленный этим "порядок") – целиком и полностью обеспечивается РФ (ну или теоретически может обеспечиваться кем-то еще) и с "независимостью", строго говоря, несовместима.
Наконец, сколько бы ни говорилось о провале популярности П., но уж большинство населения его во всяком случае поддерживает, и более того, в товарном количестве имеются и такие, которые могут за него выйти (ну, если и не за него, то против его противников – уж точно). Характерно, что больше всего наших "демократов" возмущало и пугало явление самочинных "казаков с нагайками", разгонявших демонстрантов. Другое дело, что П., не терпящий никакой низовой инициативы, потенциал такого рода "добровольцев" избегает использовать, но они есть. Популярность Л., конечно, тоже не 3% (как принято стало писать), а от четверти до трети, но это – существенно меньше половины, а главное, это полностью "пассив", активно противостоять согражданам вовсе не намеренный, и даже в самом худшем случае рассчитывать Л. может только на ОМОН.

Т.е. никакой угрозы для П. белорусские события не представляют (даже если вдруг он сам почему-либо думает иначе). Но и положение Л. не сказать, чтобы безнадежно. Во-первых, П., несмотря на учиненные РФ пакости, убирать Л. вовсе не настроен. Будь иначе, он был бы заинтересован в новых выборах: если известные опросы на сайтах и сильно принижают популярность Л., то уж соотношение популярности между оппозиционными кандидатами они демонстрируют прекрасно, а тут пророссийские кандидаты имеют до 70%. Но Путин, тем не менее, предпочитает им Луку. Во-вторых, Л. может опереться и на Китай и перейти на положение КНДР: китайцы принцип "вассал моего вассала – не мой вассал" едва ли исповедуют, и вполне готовы взять Л. под крыло через голову П. Но, во всяком случае, на метания "батьки" занятно будет посмотреть.

В связи с практикой массовых и буйственных выступлений на Западе и ростом влияния маргинальных партий распространилось представление, что имеет место "восстание против истеблишмента". Пусть бы и так. Но публика, рассуждающая о необходимости "смены элиты", не понимает, что такое вообще - этот самый "истеблишмент". Может, и правильно, и хорошо бы нынешний "перестрелять", да вот, что называется, "слабо"… Он же, даже в авторитарных обществах, где много зависит от воли правителя, формируется не просто так.

Истеблишмент всегда состоит из людей, обладающих каким-то "активом" (или наследственным, или благоприобретенным): недвижимостью, деньгами, связями, родством, талантами, умом, выдающимися личными качествами (в т.ч. и моралью осуждаемыми) и т.д. В то время как абсолютное большинство населения вообще никакими "активами" не обладает, а значительная часть (наркоманы, алкоголики и т.п.) – и "минусовыми".

В любом обществе есть реальные обладатели власти и собственности (будь то земельные собственники, "капиталисты", замкнутая на "автократа" служилая иерархия или партийная номенклатура тоталитарных режимов), устанавливающие тот или иной формальный порядок правления и идеологические нормы, чье положение не может быть существенно изменено никакими голосованиями. Вообще, полагать, будто те, кто никакими активами не обладает, могут командовать их обладателями, т.е. предполагать возможность какой-то действительно "демократии" было бы смешно. Командуют всегда те, кто что-то реально имеет.

Разумеется, некоторая часть истеблишмента может быть туда "кооптирована" и случайным образом – из лиц без всякого собственного "актива", равно как и какое-то число "активообладателей" оставаться за его пределами. Он также постоянно на какую-то долю обновляется ("нормально" – процентов 20-25 за поколение), но в целом раз сложившийся истеблишмент "сменить" практически невозможно (разве в ходе тотальной "идеологической" революции, каковая в отдельной стране не каждое столетие происходит).

Хотя отдельные слои и отряды истеблишмента могут иметь и более давнее, и относительно недавнее происхождение, в некоторой своей "традиции" он формируется в основном в то или иное время: в Европе – в середине XIX в. (с "переформатированием" после потрясений 1848 г. и повсеместным установлением практики парламентаризма), в США – в конце XIX в. (со слиянием разбогатевших после гражданской войны нуворишей с традиционной элитой Востока и Юга), у нас – к концу первой половины ХХ в. и т.д. И в этой своей "традиции" он достаточно устойчив.

Истеблишмент в целом не меняют даже масштабные репрессии против части его членов (если таковые вдруг почему-либо случаются), не меняет и некоторое "перераспределение" между разными его частями, когда одна оказывается в более выигрышном положении за счет другой благодаря изменениям в законодательстве. Не существует примеров сколько-то быстрой "смены элиты" за исключением упомянутого выше случая тотальной революции. Но в этом случае наготове имеется "контрэлита", которая ее производит и занимает место.

Сменить раз сложившийся истеблишмент никогда не был в состоянии ни один, даже самый "крутой" диктатор, да и ничего такого никому и в голову не приходило. Ближайшее окружение (неск. десятков чел.) можно менять хоть ежегодно, всю верхушку (неск. сот) в крайнем случае можно полностью сменить за несколько лет, но с истеблишментом - с миллионом, сотнями и десятками тысяч поделать ничего нельзя. Ну может, положим, быть так, что 1% будет распоряжаться не более половиной, а процентами 40 нац.богатства, но он физически все равно никуда не денется. Это обстоятельство следовало бы иметь в виду.

Приходится сталкиваться с ситуацией, когда некоторые блогеры пишут так, как будто являются государственными деятелями или вообще какими-то значимыми в политике фигурами (при том, что полностью отдают себе отчет, что это не так, и ни к чему такому даже и не стремятся). Один из самых симпатичных мне юзеров писал, например, абсолютно правильные вещи относительно того, как надо (гуманно и ответственно) обходиться с населением (с которыми я по существу полностью согласен и которые стал бы озвучивать, будучи политиком). Но поскольку он никакой не правитель и не политик, а частное лицо, более того, «голый барин», которого всякий представитель этого самого населения может обидеть (что и случалось), меня это при чтении несколько коробит, и я радуюсь, что не связан по отношению к населению никакими обязательствами, и могу о нем отзываться в соответствии не с принципами высокой социальной политики, а - с личным житейским опытом.

Время от времени предпринимаются попытки «национализировать» элиту (затруднив вывоз капитала, ограничив виды собственности, которыми разрешается владеть за границей и др.), т.е. исходя из того, что от преданности национально-государственным интересам она далека. Но почему бы ей быть иной? Ведь хотя элита РФ состоит из разных элементов, но в основе – советская номенклатура, а лица старше 45 лет (из которых она преимущественно состоит) воспитывались на противостоянии с идеалом национальной государственности (представленным исторической Россией). СССР был не «нормальным» национальным государством, а лидером мирового коммунистического движения (цели, которого, естественно, были перпендикулярны целям любого национального государства).

Когда же коммунистическая идеология очевидным образом обанкротилась, единственным путем, который виделся сколько-то продвинутой части советской элиты было – интегрироваться в «мировую элиту». Идее национальной элиты просто неоткуда было взяться. Те же элементы, которые в РФ считаются «патриотическими», представляют собой чисто советскую отрыжку – весь этот «патриотизм» основан на продолжении советского противостояния «социалистического отечества» миру «мирового капитала». Так что без коренного переосмысления того, что такое на самом деле «национально-государственные интересы», и полного отказа от советского наследия никакая «национализация элиты» заведомо невозможна. Ну, разве что в будущих поколениях что-то такое осуществится.

До сих пор приходится встречать публикации в поддержку расширения права на самооборону. Я-то, конечно, подобные идеи всецело поддерживаю, но перспективы тут при нынешней власти не вижу. Люди, которые это пишут, ухитряются забывать, что в том, что касается этой сферы, они до сих пор живут при советской власти, и отношение и законодательства, и судов к проблеме целиком и полностью обусловлено той идейной основой, на которой эта власть была создана и существовала. Бедные – «хорошие» («наши»), богатые – «плохие» («чужие»). Нападают, грабят и т.д. обычно бедные богатых, а не наоборот. Так неужели позволять «социально чуждым» причинять существенный вред «социально близким»? Ничего, потерпят.

В годы полной откровенности первый нарком юстиции был вообще склонен отрицать понятие уголовной преступности («так называемая преступность»), потому как пролетарий может в худшем случае «заблуждаться», а «буржуй» или «кулак» есть преступник по самой своей сущности. Читал недавно, что главарь одной из банд, действовавшей на Юге России в конце 20-х – начале 30-х и отправившей в лучший мир более 400 человек, будучи пойман, просил дать ему только 5 лет ИТЛ, поскольку он таким образом «вел классовую борьбу». Ему это не помогло, но в любом нормальном государстве уголовнику подобное оправдание просто не могло прийти в голову.

Поскольку же речь идет о САМОобороне, т.е. вещи, актуальной лишь для «относительно» благополучных лиц, а не для тех нынешних «богатых», которых (подобно тому, как советской номенклатуре не приходилось иметь дела с уличной шпаной) обороняют охранники, а законодательствуют именно они, не видя при том необходимости отказываться от советской традиции, сколько-то существенные изменения в этом вопросе едва ли возможны.

Одной из знаковых примет западных бесчинств стали попытки сноса монументов. «Война с памятниками», которую принято у нас лицемерно осуждать, на самом деле вещь совершенно естественная и при определенных обстоятельствах обязательная. Памятники (как и топонимика) есть наиболее очевидная часть идеологического комплекса, которым руководствуется то или иное государство. Поэтому при замене его другим или при смене идеологии они уничтожаются в первую очередь, и воздвигаются иные.

Рассуждения относительно того, что вот де там-то и там-то памятники «мирно соседствуют» есть чистое жульничество – как и во всех случаях, когда «на уровне примеров» исключения выдаются за правило. Когда антагонизм по отношению к иному режиму абсолютен, никакого «плюрализма» вообще не наблюдается: в Германии нет памятников руководителям гитлеровского режима, в Иране – шахского и т.д. Во многих же случаях «плюрализм» - по политическим соображениям или в силу тенденции к либерализации допускается, и отдельные памятники лицам, чуждым принятой идеологии, могут существовать. Что, однако, не означает изменения самой основы.

ВСЕ ДЕЛО В СООТНОШЕНИИ. Когда государство не отрицает своей исторической традиции (как в большинстве европейских стран), оно вполне может позволить себе иметь и некоторое число памятников каким-нибудь революционерам. Когда советский режим вынужденно озаботился «национализацией», он добавил к тысячам «своих» монументов десяток статуй деятелей «проклятого прошлого». Но нигде нет ситуации, когда бы памятники полярного идеологического значения находились бы в сопоставимой пропорции (хотя бы, скажем, 30:70). А вот когда порядка 90% приходится на одно из них, это вполне нормально, и физиономию данной государственности высвечивает совершенно однозначно.

Нынешняя же «война памятников» на Западе выражает стремление именно к тотальной смене идеологии – полной ликвидации наследия традиционной государственности. Мне, положим, эта тенденция (в силу неприятия той идеологии, которую она с собой несет) абсолютно отвратительна, но, коль скоро дело обстоит таким образом, она абсолютно неизбежна. Критика же ее официозом РФ, где на долю советско-коммунистических памятников приходится 97%, отражает заботу о сохранении именно этого идеологического наследия.

Довольно много стали писать про американские бесчинства. Кое-кому даже приятно думать, что там дело идет к революции, гражданской войне и «Америка рушится». Пусть бы, конечно, и рушилась (у меня лично нет никаких оснований питать к ней теплые чувства), да только с высокоразвитым обществом, основанном на реальном личном интересе миллионов продвинутых людей (с абсолютно преобладающим весом «малого и среднего бизнеса») никаких смертельных катаклизмов приключиться не может. Даже при власти левых радикалов разрушать его – долго и трудно. Это уж скорее РФ-ным совкам, изображающим из себя капиталистов (в последнее время все больше «госкапиталистов») придется уступить место более однозначным людям. Впрочем, даже и с РФ тоже ничего не случится.

Едва ли вообще стоит придавать всему этому серьезное значение. Нынешнее беснование в любом случае окончилось бы с пролетом Трампа на ноябрьских выборах, потому что никакой иной цели не преследует. Совершенно очевидно, что «революция» раздутая структурами Демпартии (тем, что за ней стоит), к зиме либо победит, либо издохнет. Другое дело, что при том уровне идеологического маразма, который был достигнут к настоящему времени, раздувание особых усилий и не требовало, а зародившиеся было потенциии сопротивления этому маразму еще весьма слабы (почему я и писал в свое время, что пришествие Трампа смахивает на фальстарт).

Ну полюбовались мы лишний раз глубиной человеческого падения (потакать самой что ни на есть мрази и пресмыкаться перед ней – это надо быть такой мразью, что даже и слов подобрать затруднительно). Ну посмеялись над «свободным народом с высокоразвитым чувством собственного достоинства», оказавшимся сборищем позорных терпил (поголовно вооруженные граждане, готовые отстаивать «права», оказались неспособны защитить даже источники средств существования; и куда вообще делись все эти увешанные автоматами «фермеры»…). Ну и ладно, раз «краха» не предвидится, достаточно с нас и «веселых картинок».

Не слышно, кстати, о погроме ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ богатых белых, финансирующих Демпартию, пострадали «лавочники» из «среднего класса». Что отчасти напомнило СССР, где надежно защищенная от хамства «класса-гегемона» высшая номенклатура спокойно смотрела на уличную преступность, жертвами которой относительно чаще были всякие интеллигентишки, и вовсе не склонна была «драматизировать» и слишком сурово карать «ошибающихся».

В РФ отношение к происходящему за океаном кажется не вполне однозначным. С одной стороны, нынешняя, крайне левая, а последнее время с прямыми социалистическими закидонами идеология ДП в корне родственна советской, и буйства черного «пролетариата» ласкают душевные струны как среднего низового совка, так лево-либеральной общественности. Но таких же совков во власти пример успешных массовых беспорядков наводит на неприятные мысли.

Ну и, наконец, как ни приятно отомстить чужими руками этому гаду за крах СП-2 и иные злодейства, есть здравое понимание, что если с прагматиком Трампом всегда оставалась надежда как-то договориться, то с бесноватым руководством ДП после ее прихода к власти ни о чем говорить будет нельзя, а попрет оно против РФ, презрев идеологическое родство (собственно, даже и не признавая такового), со страшной силой, не исключая и силовые акции. И, коль скоро противостоять этому, а тем более вооруженной силой, РФ-ному руководству стремно, придется отступать по всем фронтам, что, вероятно, несколько осложнит его положение и внутри.

На фоне происходящего в Москве (ну и где-то еще) стало хорошим тоном ругать Собянина за глупость, безумство, идиотизм принимаемых мер - вплоть до подозрений в намерении специально «приморить» население, приучить его к покорности, загнать в «цифровое рабство» и т.д. Идиотизм-то идиотизмом, но он, так сказать, более высокого порядка, и не собянины его породили. Сколь бы смешными и нелепыми ни казались «антивирусные» меры, но они абсолютно логичны и с административной точки зрения (которой только и могут руководствоваться администраторы) полностью оправданы. И ни один начальник такого уровня вести иначе себя не мог и не должен был.

Коль скоро была задана общая идеологическая установка «этот вирус – ужас-ужас-ужас» начальство было обязано «принять меры». Оно и приняло. А какие еще можно было принять? Пусть они сколь угодно глупы и бесполезны. Но если бы их не приняли, то за каждую лишнюю смерть от вируса (пусть эти потери в общей смертности ничтожны) того же Собянина мешали бы с дерьмом еще гораздо сильнее, чем за эти вот глупости. Раз уж установилось и было принято некое ВЫСШЕЕ МНЕНИЕ, что людям позволительно помирать от чего угодно – от более опасных и распространенных болезней, от рук преступников, в ДТП и т.д., но только ни в коем случае не от этого «ковида», всякий администратор (в т.ч. и выше Собянина), естественно, «принял к исполнению».

Вот в свое время многие (и справедливо) возмущались практикой европейской юстиции в отношении поведения «онижедетей» (где-то оправдали изнасиловавшего мальчика на том основании, что «беженец» недостаточно знал немецкий и мог не понять, что мальчик возражал, где-то – целую компанию, сделавшую то же с женщиной в инвалидной коляске - «за отсутствием явных следов сопротивления пострадавшей» и т.д.). Но с точки зрения административной логики эта практика совершенно естественна. При господстве не подлежащего сомнению ВЫСШЕГО МНЕНИЯ «мигранты – это благо», «мы перед ними в долгу» не обращать внимание на их преступления – единственно возможный выход.

Я это к тому, что если поведение частных людей определяется свойствами их натуры, то административная практика всегда целиком и полностью вытекает из господствующей идеологической установки. Представление о «перегибах» отдельных нехороших начальников крайне наивно: они всегда составляют лишь ничтожную часть общей практики. Поэтому поношение «собяниных» (и конкретного Собянина: тут идиотизма больше, ну так и Москва – главный очаг; пропорции соблюдены) представляется и непродуктивным, и несправедливым. Раз вы согласны с ИДЕЕЙ – извольте терпеть ее производное.

Скоро должен (с моим участием) выйти небольшим тиражом краткий словарь офицеров русской пехоты (состав всех гвардейских, гренадерских, пехотных и стрелковых полков на конец 1913 - начало 1914: даты рождения, происхождение, образование, вероисповедание, участие в пред.войнах, ну и предельно кратко – судьба). Поскольку эти 25 тыс. чел. – больше половины всех офицеров того времени, в ходе работы появилась возможность прикинуть, сведениями о какой части этого контингента к настоящему времени можно располагать. (В перспективе была у меня задумка когда-нибудь издать в табличной форме справочник жанра «люди и судьбы» на всех вообще кадровых офицеров кануна ПМВ: имя, год производства в офицеры, источник 1913-14 гг., судьба – в один том большого формата они поместятся.)

Оказалось – не так уж и плохо: 60 с чем-то процентов, почти 2/3. Это при том, что остаются недоступны 80% сведений о расстрелянных (не «реабилитированных»), у меня не было списков офицеров польской и прибалтийских армий и я еще не просматривал систематически огромный объем «мемориальской» базы областных «книг памяти» (весьма непроизводительный труд: они на 90% посвящены 37-38 гг., и на одного «моего» персонажа приходится просмотреть сотни две имен, причем то, что это бывший офицер практически никогда не указывается, и по распространенным фамилиям гадать проблематично).

Специфика армейской пехоты, правда, в том, что, с одной стороны, тут информации больше за счет погибших в ПМВ (которые известны очень хорошо), а с другой – относительно меньше сведений о других, поскольку тут (в отличие от иных родов войск), полковых и «профессиональных» объединений в эмиграции, которые собирали сведения о сослуживцах, практически не было.

Значительная часть последних сведений об офицерах относится к 1918-22 гг., но она в большинстве случаев вполне «говорящая» - позволяющая судить о дальнейшем. Например, непосредственной информации о погибших в белых армиях очень мало, но эвакуированные, умершие в эмиграции и пленные (состоявшие в СССР как «б/б» на «особом учете») охвачены с очень большой полнотой, и если некто, обнаружившийся в списках белых формирований, не встречается потом ни в одной из названных категорий, то на 80-90% он погиб до 1920 г. Или мобилизованный в РККА, который встречается не только на 1918-19, но и на 1922-1923 (т.е. не бежал к белым и не расстрелян по подозрению в каком-нибудь заговоре) в большинстве случаев был репрессирован в 1930-1931 и, если только посажен тогда, то дострелен в конце 30-х, когда такую публику «зачищали» в первую очередь. Старшие офицеры и генералы, известные по гетманской армии на конец 1918, и не «всплывшие» потом ни во ВСЮР, ни в РККА, ни в УНР, практически все были расстреляны большевиками (которым они были оставлены «в подарок» петлюровцами в Лукьяновской тюрьме) при занятии Киева в начале 1919 г. И так далее.

То есть в общем я остался доволен, потому что «недостающие» 25-30% в дальнейшем могут «найтись» (на польско-прибалтийские контакты в принципе можно выйти; может, со временем удастся добраться и до фондов репрессивных органов 1918-1922). Конечно, судьбы порядка 5% не могут быть установлены (выброшенные из вагонов при стихийной «демобилизации» фронта в конце 1917- начале 1918, убитые без выяснения имен зимой-весной 1918 на ж.д. станциях на границах Донской области местными комендантами или «сознательными пролетариями», истребленные махновцами и т.п.), но в целом задача выяснения судеб даже всего «подопечного» контингента (более 300 тыс. чел.) выглядит вовсе не столь безумной.