Претензии на универсальность права тем более смехотворны, что правовые системы разных культур очевидным образом противоречат друг другу (напр., с точки зрения современного европейского права нормы шариата – преступны, и наоборот). Поэтому понятия «правовые»-«неправовые» в отношении законов конкретной страны лишены всякого смысла. Каким бы идиотскими или чудовищными с чьей-то точки зрения ни выглядели законы какой-то страны, но раз есть субъект (власть, государство), который в состоянии наказывать за его нарушение, то никакого другого права на этой территории нет.
Нет такого субъекта – нет и права. Оно действует только в пределах государственных границ (за пределами же таковых никакого иного права, кроме права Силы никогда не существовало и не существует). По моему-то разумению «правовым» является государство, реально живущее по тем законам, которые в нем объявлены, - вне зависимости от мнения о них «посторонних» толкователей «права». Вот ежели когда будет «мировое правительство» - будет и универсальное право. И будет таким (хоть и шариатом), каким будет это правительство.
На деле же речь может идти лишь о предпочтении какой-то конкретной (одной из многих возможных) правовой системы. Но если мне нравится какая-то из них, я либо стремлюсь переместиться туда, где она действует, либо содействую установлению аналогичной там, где живу, но вовсе не испытываю при этом потребности думать и утверждать, что только такая и является единственно «правовой». А многие испытывают (чем меня и забавляют).
Недавно видел на «Гранях» занятную статью, которая, будучи написана исходя из абстрактного понятия «правового», по сути как раз демонстрирует предельную его конкретность. (Европейские государства – «правовые», поэтому в них кидаться камнями в полицию - действительно преступление, путинское же – «неправовое», поэтому в нем, исходя из принципов высшего права, делать то же самое - не только не преступление, но, напротив, вполне себе правовой акт, способствующий установлению истинно «правового» правления. При полном осознании автором того факта, что вчерашний революционер есть завтрашний законодатель, а вчерашний защитник закона – завтрашний зэк.)
И действительно, «права на восстание» совершенно достаточно, чтобы сделать эфемерным и упразднить всякое иное. Коль скоро «высшее право» нечто такое предусматривает, о «низшем» можно вообще не говорить.
Поэтому и понятие «легитимности» всегда очень конкретно и не существует вне связи с конкретной, основанной именно на данной легитимности государственностью. Юридический фетишизм и вообще-то нехорош (ибо право всегда вторично по отношению к породившей его силе), но уж за пределами конкретной формы правления вовсе неуместен. Понятия о легитимности, действенные для людей одной культуры, - абсолютно пустой звук для основывающихся на другой. Основа легитимности того или иного режима может быть самой нелепой, но пока он в состоянии править, никакая другая для него не существует. Ибо если «Чья власть – того и вера», то «Чья власть – того и право» - уж во всяком случае.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →