Кивать на то, что, вот-де японцы и корейцы без «мигрантов» обходятся, не стоит. Корейцы, кстати, завозят, и в общем ситуация с собственным населением та же. Гипертрофированный рост системы высшего образования (несмотря на перепроизводство «специалистов» и рост безработицы среди них), неминуемо связан с утверждением представления об унизительности физического труда вообще (а тем более неквалифицированного) не только в элитной среде, но и во всем населении в целом. Вследствие чего нация, абсолютное большинство которой сравнительно недавно только таким трудом и занималось, решительно отворачивается от профессий так называемых «трех Д» (dirty, difficult, dangerous), и при наличии достаточного числа свободных рук приходится завозить в страну десятки тысяч рабочих из других азиатских стран.
Но там это не составляет проблемы, как не составляло бы и в Японии, перестань она обходиться собственными париями (которые фактически представляют собой субнациональную группу). Потому что ДВ страны «органично» националистичны. Там нет «нац-ма» и нац. партий, потому что националисты – все. В о-ве и г-ве по этому вопросу существует абсолютный консенсус, и «мигранты» никогда не смогут составлять угрозу в плане «утраты нацией идентичности». Они всегда будут «на своем месте», и какое-то их влияние на внутр. политику непредставимо. Если вообще-то браки с иностранцами (европейцами) в той же Корее традиционно не одобрялись, то распространившаяся недавно среди корейских крестьян мода покупать себе молоденьких вьетнамок и филиппинок воспринимается достаточно спокойно: приобретение «своим» («высшим») для собственного удовольствия симпатичной и покорной жены из «низших» никаким «мультикультурализмом» не пахнет. А попробуйте представить себе моду на арабских наложниц среди французских фермеров.
В Европе же, где национализм – что-то «скандальное», а партии элементарно, минимально националистические (типа лепеновской) именуются не иначе как «ультранационалистические», ситуация принципиально иная. Поэтому проблема есть. Именно потому, что в условиях принятых «понятий», жесткая сегрегация ни на уровне государственно-юридическом, ни на уровне общенационального сознания (половина населения голосует за «промигрантские» партии – пусть не за как именно «промигрантские», но очевидно, что искренне считая «мигрантов» равными себе) невозможна. Пусть проблема эта «отложенная», но она вполне осознается.
Пока, да, в большинстве «черные» занимают низшие позиции (и если, скажем, в Испании процент безработных равен проценту «понаехавших», это не значит, что с изгнанием последних проблема безработицы решится). Но в условиях тенденции к «всеобщему высшему образованию» и принципиальной установке на «равенство» выход достаточного числа их из этой ниши неизбежен. При том, что этот выход может быть совершенно не связан в реальной интеграцией в евр.культурную среду (люди, готовившие теракты в Англии, были врачами и чуть ли не полицейскими, недавний французский стрелок - не «мигрантом», а французским гражданином). Одно дело ассимиляция некоторого числа иноплеменных или добровольное принятие отдельными индивидами чужой культуры (как РИ давала возможность стать белыми людьми и умела делать белых людей из своих азиатских подданных или как США сделали белого человека из Кондолизы Райс) и совсем другое, когда предлагается уравнивание культур в виде «мультикультурализма» или их смешение типа «евразийства».
Суть проблемы не в «чужих» как таковых, а в их статусе в стране и занятия ими определенных позиций. Если бы пресловутых «таджиков» завозили «вахтовым методом» (сколько привезли, столько же через неск. месяцев организованно и увезли), то не думаю, что это вызывало бы сколько-нибудь массовое недовольство (хотя, конечно, всегда нашлось бы известное число людей, которым просто не нравится лицезреть «неправильную» физиономию). Насколько я понимаю, опасения порождает тенденция переезда их с семьями и оседания, а тем более деятельность этномафий, способствующих доставлению «чужим» даже более высокого положения и благосостояния по сравнению с «местными».
Пока негры в США были рабами и даже пока до 60-х де-факто сохранялось их неравноправное положение, никаких алармистских настроений относительно них особо-то не наблюдалось. Они появились, когда негры стали равными, и даже отчасти «привилегированными». Если бы прущие через мексиканскую границу «латиносы» довольствовались статусом нелегалов, а не требовали себе равных прав по медобслуживанию и образованию, размахивая при том, заметим, не американским, а мексиканским флагом (как, кстати, и арабы во Франции), никто бы из WASPов тоже особо не беспокоился. А когда доля «коренных» сокращается не просто в населении, а среди ПОЛНОПРАВНОГО населения, это, понятно, вызывает некоторые чувства. Ясно же, что когда и если большинство депутатов Кнессета будут составлять граждане-арабы, Израиля просто не будет.
Дело не в том, сколько в стране «понаехавших», а в том, В КАКОМ КАЧЕСТВЕ они там пребывают. Если есть очевидные гарантии их «вечно приниженного» положения (в результате ли норм права, делающего невозможным предоставление им гражданства, общенационального ли общественного настроя – все равно) – «разгул национализма» не актуален. Если есть тенденция их правового уравнивания с перспективой численного роста и влиянием на местную политику (во Франции поговаривают о предоставлении права голоса даже негражданам) – сопротивление, конечно, неизбежно. Тем более, что вертикальная мобильность их будет осуществляться, конечно, не в высшие сферы, а в непосредственно примыкающую, занятую «простым местным человеком». Поскольку же нынешние европейские понятия с гарантиями невыхода мигрантов и «новых граждан» из своей социальной ниши несовместимы, с 60-х и до сих пор, во всяком случае, проблема только обострялась, а не затухала.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →